«Чтобы помнили…»

08.04.2025 Анастасия Ивановна Вербицкая родилась в Геленджике 6 ноября 1914 года [2] в семье Личного почётного гражданина Ивана Павловича Вербицкого (1873-1949) и Натальи Андреевны Гайдабура (1880-1920). [10]
16 января 1900 года в старой Свято-Вознесенской церкви Геленджика венчалась красивая пара: 27-летний Иван и 20-летняя Наталья, о чём в церковной метрической книге была сделана соответствующая запись. Поручителем со стороны невесты был никто иной, как Митрофан Иванович Мажара - старшина деревни Геленджик. Через 10 месяцев у молодожёнов родилась дочь Елизавета, потом, в 1902 году, сын  Никифор, в 1904-м - Семён, в 1906-м - Ольга, в 1908-м – Павел, в 1910-м – Пелагея, в 1914-м – Анастасия, в 1916-м – Александр, в 1918-м – Надежда: всего 9 детей.[10] Анастасия была седьмым ребёнком, домашние звали её Адой. Сохранилась фотография, на которой запечатлена вся семья Вербицких: родители, сама Анастасия в возрасте    4-х лет, её братья и сёстры.
В автобиографии Анастасия Ивановна писала, что до 1920 года её «отец рабочий-строитель, столяр, плотник работал по найму, мать – домохозяйка, работала портнихой на дому. Проживали в Геленджике. Имели свой дом. Мать умерла в 1920 году. Отец с семьёй переехал в село Фальшивый Геленджик, где получил землю от государства, занимался сельским хозяйством, в 1928 переехал в Геленджик…».[1]
Тот факт, что Иван Павлович Вербицкий, до революции имел звание «Личного почётного гражданина», Анастасия не афишировала. В советское время это могло быть воспринято неоднозначно. Дворян подобным званием не награждали, но обращаться к почётным гражданам полагалось: «ваше благородие». Они имели ряд привилегий: не платили подушный налог, не подлежали телесным наказаниям, не призывались в армию. Потомкам «личное почётное гражданство» не передавалось, однако, дед Анастасии Ивановны – Павел Матвеевич Вербицкий, тоже был Личным почётным гражданином, имел духовное звание.  В метрических книгах Свято-Вознесенской церкви Геленджика его имя фигурирует дважды: в связи с рождением сына Михаила в 1884 году и в связи с его кончиной в 1885 году от воспаления лёгких. [10]
Когда началась Великая Отечественная война, Анастасии Ивановне было не полных 27 лет. Она была замужем за Александром Павловичем Мажаровым, имела двоих детей и уже год работала в Управлении НКВД. [2]
В июне 1941-го семья Мажаровых гостила у родственников в селе Фальшивый Геленджик (ныне с. Дивноморское). В своих воспоминаниях Анастасия Ивановна пишет: «22 июня к нам пришёл дежурный из сельсовета и сообщил, что началась война. Райисполком отозвал мужа из отпуска, и он тут же уехал. Через час и меня отозвали». [5] Доехать до Геленджика с двумя маленькими детьми было не просто. В ожидании автобуса, стояла очередь из отдыхающих, вызванных телеграммами к месту работы.
Вскоре было объявлено, что Геленджик находится на угрожаемом положении, и в любой момент возможна высадка вражеского десанта с моря. В городе был введён режим светомаскировки, и с заходом солнца город погружался во тьму. [6, с.16]
Через месяц после начала войны Анастасия Ивановна проводила мужа на фронт и осталась одна с двумя ребятишками. В то время Берте было пять лет, Гаррику – два года. Сказать, что ей было тяжело, значит, ничего не сказать, но мысли об увольнении у коммунистки Мажаровой не возникало. К трудностям ей было не привыкать. Оставшись в 6 лет без матери, она рано повзрослела, и неизвестно, как сложилась её жизнь, если бы судьба не подарила ей встречу с хорошим и правильным человеком - юным Александром Мажаровым. Отец Саши - Павел Семёнович Мажара, бывший красный партизан [7], коммунист [11], был родом из семьи первопоселенцев Геленджика.[9] В 1920-е годы Павел Семёнович организовал в Фальшивом Геленджике первую сельскохозяйственную артель.[3] Не удивительно, что его сын Александр стал трубачом первого пионерского отряда села Фальшивый Геленджик.[4,с.64] В 1924 году Анастасию и Александра вместе приняли в пионеры, потом - в комсомол. И хотя, по возрасту они были ровесниками, Саша всегда был для Ады примером и наставником. В 1935 году молодые люди поженились. В 1936 году у них родилась дочь – Берта. Осенью того же года Александр был призван на срочную службу в ряды РККА, и отслужив положенное, вернулся в родной Геленджик, работал в Районном Совете. В 1939 году у них родился сын - Гарри. [1]
В анкетах Анастасия Ивановна писала, что, кроме 6 классов школы, другого образования у неё нет, но писала она грамотно, имела хороший почерк, поэтому в феврале 1937 года её выдвинули на работу секретарём в Фальшиво – Геленджикский сельсовет. [2]
  Трудные времена рождают сильных духом людей. Сегодня нам сложно представить, «какая безмерная тяжесть на женские плечи легла» в годы Великой Отечественной войны.
Из воспоминаний А.И. Мажаровой: «Я работала заведующей районным ЗАГСом. Вскоре была введена карточная система. Условия жизни усложнились, не хватало питания, к зиме не заготовила дров, детишки без одежды и обуви. Трудностям не было конца». [5] Но, кого тогда интересовали личные проблемы. Военное время требовало от каждого сотрудника НКВД полной самоотдачи. Начались ежедневные дежурства по райисполкому, по городу, борьба с нарушителями светомаскировки. Когда помещение районного ЗАГСа заняла военно-полевая почта и военная цензура, ЗАГСу пришлось переселиться на второй этаж городского Совета по ул. Ленина, затем ниже в старенький домик.
Первые бомбы на Геленджик были сброшены 7 марта 1942 года.  Анастасия Ивановна пишет, что «в это время проводилось торжественное собрание, посвящённое 8-му марта в клубе строителей. Бомбы упали в район нынешней автостанции и порта».[5] Была разрушена греческая церковь и жилые дома на углу улиц Садовой и Красных партизан. В тот день в её в квартире, рядом с портом, от взрыва обвалился потолок, и прямо на ребёнка, но всё обошлось.
Соседний Новороссийск тоже бомбили. Отделом тыла в Геленджик стали привозить детей, чьи родители погибли во время бомбёжек. Анастасия Ивановна определяла их в семьи геленджичан, и по линии ЗАГСа оформляла их усыновление. Эта работа требовала внимательного и чуткого отношения к обездоленным ребятишкам.
При Райисполкоме была создана комиссия по призыву женщин в ряды Красной Армии, и А.И. Мажарова, как представитель от городского Совета, принимала активное участие в её работе, занималась учетом и распределением рабочей силы на оборонные работы.[5] Женщины, старики, подростки везде заменяли, ушедших на фронт мужчин. Рабочие руки были нужны на сельхозработах, на строительстве аэродромов на Тонком мысе, оборонительных сооружений: противотанковых рвов, ДОТов, ДЗОТов…
Летом 1942 года военные события на Кубани развивались стремительно. 9 августа 1942 года был оккупирован Краснодар. По словам А.И. Мажаровой: «Эвакуированные документы архива ЗАГСа были уничтожены в Краснодаре нашим сотрудником милиции тов. Костырко, так как немец уже подходил к городу, и деть их было некуда, их сожгли».[5] Но печать и часть бланков для работы ей удалось сохранить. Учитывая, что ЗАГС и архивный отдел в тот период находились в ведомственном подчинении НКВД, с большой долей вероятности можно предположить, что и районный архив Геленджика постигла та же печальная участь. Он бесследно пропал. Эта невосполнимая утрата исторических документов в последующем значительно усложнила поиск сведений о довоенном прошлом Геленджика.  
В своих воспоминаниях А.И. Мажарова описывает страшные события первых дней жизни прифронтового города. Она пишет: «9 августа 1942 года бомбы посыпались на Геленджик. Первыми были разрушены: Дом колхозников (ныне 4-х этажный жилой дом по улице М. Горького, напротив Дома пионеров), школа (ныне Дом пионеров). 10 августа прекратили свою деятельность почти все учреждения и предприятия города, многие организации переселились в сёла района».[5]  
Для жителей Геленджика наступили чёрные дни. «Население покинуло город, бежало в горы, в щели, за город, в леса. Немногим удалось эвакуироваться за пределы района». [5]   В сложившихся обстоятельствах, Анастасия Ивановна отправляет своих детей к родственникам в село Фальшивый Геленджик, где они находятся до марта 1943 года.
В опустевшем городе, который всё больше и больше напоминал руины, «случалось мародёрство, растаскивали разбитые магазины, жилые квартиры. Под шумок грабили и целёхонькие дома, хозяева которых бежали в горы».[8] Бомбардировки Геленджика усиливались. Произошло прямое попадание бомбы в здание ЗАГСа, и Анастасия Ивановна перешла работать в помещение районного отдела НКВД, в опустевший жилой дом по ул. Горького, 41. Сотрудников оставалось всё меньше, и ей приходилось выполнять работу других отделов: паспортного стола, адресного стола.
«Хлеб населению выдавали мукой, но, так как многие горожане скрывались от бомбёжек в горной части района, то и муку выдавали на десятом километре шоссе, идущего к Михайловскому перевалу, в кустах. Места выдачи всё время менялись».[5] Нужно было иметь точные данные о тех, кому полагались карточки на хлеб.
Анастасия Ивановна писала: «В бомбёжку была уничтожена картотека адресного стола и для бережного распределения запасов хлеба потребовался переучёт населения. Эту работу мы проводили с Леной Диденко, работавшей тогда в паспортном столе. Трудно было, так как население появлялось из лесу только на рассвете, позже уже начиналась бомбёжка, и люди возвращались в свои убежища». [5] Когда шок от первых бомбёжек прошёл, и линия фронта стабилизировалась, часть жителей и организаций вернулась в город. Прифронтовой Геленджик стал передовой базой материально - технического обеспечения войск, городом-госпиталем. Здесь базировались малые силы Новороссийской военно-морской базы Черноморского флота, передовые армейские и авиационные части, ремонтные мастерские и склады с оружием, боеприпасами. «В порту бесперебойно шла выгрузка грузов и раненых с Малой земли. Дома отдыха все были заняты госпиталями. Население приходило помогать переносить раненых, ухаживать за ранеными, женщины приносили молоко, школьники и дети детского сада устраивали концерты».[5] Круглосуточно работал хлебокомбинат, который снабжал хлебом воинские части и население города. Женщины заменяли ушедших на фронт мужчин, овладевали новыми для них специальностями: рыбака, тракториста, лесозаготовителя. [6, с. 24-29] Геленджик жил одним дыханием с фронтом. Это был самоотверженный труд во имя Победы - подвиг, достойный уважения и памяти.
Сохранилась фотография, где А.И. Мажарова одета в милицейскую форму. Смотришь на эту красивую молодую женщину и думаешь: откуда в ней такая сила духа, такой характер? Анастасия Ивановна была удивительным человеком: умная, скромная, интеллигентная, инициативная, живая, мечтала написать книгу о прифронтовом Геленджике, о боевом пути мужа-орденоносца, участника Парада Победы на Красной Площади в июне 1945 года.[9] Записи её воспоминаний бережно хранятся в семейном архиве Мажаровых (Вербицких).

Список литературы

1.    Автобиография А.И. Мажаровой. ЦДНИКК. Ф. 412. Оп. 1. Д. 1522. Л. 2-2об
2.    Анкета кандидата партии, вступающего в члены ВКП(б) А.И. Мажаровой. ЦДНИКК. Ф. 412. Оп. 1. Д. 1522. Л. 4-4об, 5-5об.
3.    Блюхер, С. Один из стального поколения // Прибой. – 1996. – 23 ноября (№138). – С. 2.
4.    Взгляд через столетие: история комсомольско-молодёжного движения в Геленджике / Е.Д. Курс, Е.В. Себелева. – Геленджик, 2020. –  352 с., ил.    
5.    Воспоминания А.И. Мажаровой (Вербицкой): рукопись из семейного архива Мажаровых-Вербицких.
6.    Геленджик – город воинской доблести: сборник материалов / Администрация муниципального образования город-курорт Геленджик; Геленджикский историко-краеведческий музей; науч. ред. к. и. н. И.В. Киселёв. – Ижевск: ООО «Принт», 2023. – 232с., ил.
7.    Долгушин, В. Сын партизана // Колхозное Черноморье. – 1936. - 1 сент. (№118). – С.3.
8.    Клименко, Г.Н. Геленджик фронтовой // Прибой. - 2012. - 8 мая (№50). - С.4.
9.    Мажарова, Н.А. За Победу! За новую жизнь! // Прибой. – 2015. – 18 апреля (№43). – С.4-5.
10.    «Список жителей, составленный по метрическим книгам фонда № Д-165 «Отдел ЗАГС исполнительного комитета Геленджикского городского Совета народных депутатов» за 1865-1917 годы», составленный краеведом Митрофаненко Юрием Валентиновичем.
11.    База фамилий по Северному Кавказу и Кубани / Сост. Герасименко Е. Н. – Текст: электронный // https://kubangenealogy.ucoz.ru